Автор: В. Кальянам
В. Кальянам, личный секретарь Ганди, в деталях вспоминает пятницу, 30 января – день, когда застрелили Махатму. Секретарь стоял позади Ганди, когда Натхурам Годзе начал стрелять.
Махатма Ганди приехал в Дели из Калькутты во вторник, 9 сентября 1947 года. Он остановился в доме промышленника Бирлы, расположенном на Албукерк Роад (сейчас улица называется Тис Джэньюэри Марг – Дорога 30 января). Ему и сопровождающим его лицам предоставили большую комнату с ковром и собственным туалетом. Находилась она на первом этаже огромного особняка и могла служить гостиной, спальней или кабинетом. Толстый ватный матрас с огромной подушкой, на которую можно было откинуться, и письменный стол напротив были в одном углу комнаты. В другом находились стол и стул, заваленные бумагами. В этой комнате Ганди обычно проводил весь день, разбираясь с корреспонденцией, беседуя с людьми, работая с прялкой или отдыхая после обеда. К комнате прилегал балкон, полностью закрытый стеклянными дверьми. Спал Махатма вместе с нами на ковре.
Рассвет пятницы, 30 января 1948 года, был похож на сотни других. Мы не предполагали, что случится вечером. Как обычно, мы встали помолиться в 3.30. За рутиной обыденных дел мы и помыслить не могли, что готовит нам день. Ганди разбудил свою внучатую племянницу по имени Абха.
После утреннего омовения Ганди вышел из туалетной комнаты и присел на матрас. Мы сели перед ним. День Ганди всегда начинал с молитвы. Он говорил, что молитва – это ключ, открывающий утро, и засов, закрывающий дверь дня вечером. Во время молитвы он читал вслух тексты всех религий, особенно индуизма и ислама, чтобы подчеркнуть важность общности всех религий.
Он закрыл глаза в медитации. Абха всё ещё спала. Он заметил её отсутствие, и молитва продолжалась без её участия. Сразу же после молитвы Ману пошла на кухню, чтобы принести утренний напиток Ганди – стакан горячей воды со столовой ложкой мёда и лайма. Получив из её рук стакан с напитком, Ганди сказал ей на языке гуджарати: «Кажется, моё влияние ослабевает даже в кругу моих спутников. Молитва словно выметает весь мусор из души. Мне больно, что Абха не молилась с нами. Ты знаешь, как для меня это важно. Если у тебя достанет мужества, передай ей от меня, что я недоволен. Она должна покинуть меня, если не желает принимать участия в молитве. Это наше общее дело!»
Тем временем Абха поднялась и начала работу. Ганди не заговаривал с ней напрямую по причинам, известным лишь ему. Я по-прежнему сидел около него, готовый принять указания относительно нового дня. Он хотел, чтобы я организовал его поездку в Севаграм на 10 дней, начиная со 2 февраля. Я положил перед ним отпечатанный черновик нового Устава для Индийского Национального Конгресса, который он мне продиктовал накануне. Там предлагалось распустить и переформировать Конгресс, чтобы отныне больше внимания уделялось социальному обслуживанию населения и развитию сельских областей. Ганди не был расположен к чтению. Подозвав моего руководителя Пьярерала, он передал ему бумагу с указанием прочесть её внимательно и внести любые поправки или предложения, которые он бы счёл необходимыми.
Я не желаю жить долго
Ситуация в Дели в те дни была далека от нормальной. Из-за большого наплыва беженцев-индуистов из Пакистана начались общественные волнения. Пострадав от рук мусульман в Пакистане, они хотели отомстить мусульманам в Дели. Делегации лидеров мусульман и индуистов каждый день наносили визиты Ганди, чтобы обсудить возможные пути восстановления мира в столице.
В те холодные зимние дни Ганди предпочитал находиться на открытой лужайке, купаясь в лучах солнца – там стояла походная кровать, где он мог сидеть. У него всегда было много дел, его никогда не видели праздно сидящим. Когда не было встреч, он писал письма и статьи на гуджарати, хинди и английском. Министры и другие важные лица посещали его по предварительной договорённости, в то время как Пандит Неру, когда бы он ни был на месте, всегда звонил Ганди около 9 утра по дороге в офис.
Среди важных посетителей того дня была миссис Р.К. Неру, она пришла в 6 утра. Днём ей нужно было улетать в США. По её просьбе Ганди подарил ей фотографию со своим автографом и надписью: «Вам, как представителю бедной нации, следует вести там простую и скромную жизнь». В два часа дня у Ганди было интервью с Маргарет Бурк-Уайт, известным фотографом журнала Life. Беседуя с ним, она спросила: «Вы всегда говорили, что хотите дожить до 125 лет. Что даёт вам такую надежду?» Ответ Ганди удивил её – он сказал, что отказался от этой мысли. На вопрос «Почему?» он ответил: «Из-за ужасных дел, что творятся в мире. Я не хочу жить во тьме».
Большую часть своего пребывания в доме Бирлы Махатма писал письма, общался с посетителями и молился. Вскоре после ухода Маргарет к Ганди пришёл профессор Н.Р. Малкани, заместитель верховного комиссара, сопровождаемый двумя другими заместителями. Профессор рассказал о бедственном положении Индии. Терпеливо выслушав его, Ганди ответил: «Если бы люди меня слушали, этого бы не произошло. Не всё, что я говорю, доходит до сознания, но я продолжаю настаивать на том, во что верю. Я знаю, меня считают «отставшим от жизни».
После молитвы должна была состояться встреча с Бобом Стимсоном из BBC, у него были вопросы к Ганди. Боб уже приехал и сразу же отправился на лужайку, где молился Ганди. Без предварительной договорённости прибыли премьер-министр У.Н. Дхебар и Расиклал Парекх из Катхиавада, а также известный журналист и писатель Винсент Шин, у которого за последние дни состоялось несколько интервью с Ганди. Все они надеялись на встречу, но их надежды не оправдались.
У ворот дома Бирлы дежурили охранники. В прошлом году были случаи протестов против чтений Корана на публичных собраниях у Ганди. После этого Сардар Патель, министр внутренних дел, приказал в качестве упреждающей меры поставить у дома Бирлы наряд из четырёх полицейских под командованием главного полицейского.
Взрыв бомбы на молитвенной встрече у Ганди
20 января во время молитвенной встречи взорвалась бомба. Её бросил Маданлал, беженец из Пенджаба, сам он при этом не пострадал. От взрыва лишь обрушилась стена, Ганди же и предположить не мог, что кто-то хотел убить его. Он объявил голодовку в связи с решением Индийского правительства отсрочить выплату Пакистану долга в размере 550 млн. рупий (по действующей ставке 50 рупий). Это решение было принято на том основании, что Пакистан вступил в сговор с племенем афридий, чтобы завоевать Кашмир. Чтобы спасти жизнь Ганди, правительство пошло на компромисс и выплатило долг. Тактика Ганди приводила в ярость наиболее радикально настроенных приверженцев индуизма, которые полагали, что Махатма потворствует мусульманам в попытке уничтожить индуистов. Вышеупомянутый случай с бомбой был следствием этого.
После происшествия было решено усилить охрану. Полицейские имели право останавливать любого, кто покажется подозрительным. Однако для усиления мер безопасности полицейские хотели получить разрешение на обыск всех посетителей, приходящих на молитву или с другой целью.
Когда старший полицейский офицер подошёл ко мне с этим предложением, я обратился к Ганди. Он не дал согласие на обыск, о чём и проинформировал офицера. Это решение было передано более высоким чинам, и через некоторое время прибыл сам заместитель генерального инспектора, желая увидеть Ганди. Я сопроводил его в комнату. Тот сообщил Ганди, что в связи с тем, что было совершено покушение, необходимо дать разрешение на обыск, так как в случае возможного повторного инцидента полиция будет бессильна что-либо сделать.
Ганди: «Люди, желающие иметь охрану, не имеют права жить»
Ганди вообще не желал иметь никакой охраны, он открыто сказал заместителю генерального инспектора, что его жизнь в руках Бога, и что если ему суждено умереть, никакие меры предосторожности его не спасут. «Те, кто предпочитает безопасность свободе, не имеют права жить», – сказал он. Он бы скорее прекратил молитвенные встречи, чем дал разрешение на обыск. Тогда полицейским в гражданской одежде дали указания следить за всеми подозрительными лицами, чтобы предотвратить нападение на Ганди по пути на молитву и обратно. В два часа дня Аба и Ману ушли навестить друзей с разрешения Ганди. Они пообещали вернуться к вечерней молитве. Я должен был вечером подать Ганди ужин. В средствах массовой информации всюду кричали о якобы существующих разногласиях между Пандитом Неру и Сардаром Пателем, хотя новое правительство было у власти всего пять месяцев. Эти слухи расстроили Ганди, и он хотел опровергнуть их. Он даже подумывал, не попросить ли Сардара Пателя уйти в отставку, чтобы Неру мог свободно управлять делами страны. Но этого так и не произошло. Он пригласил Пателя для деловой беседы в 4 часа, после молитвы, когда они могли бы обсудить проблему, но вышло иначе. Патель пришёл в назначенное время в сопровождении своей дочери Манибан, у Ганди в это время был скромный ужин. Пока они разговаривали, вернулись Аба и Ману.
Последняя встреча с Сардаром Пателем
В пять вечера должна была начаться молитва. В это время Ганди и Патель всё ещё разговаривали, и никто не смел беспокоить их ввиду важности их беседы. Девушки сделали знак дочери Сардара, Манибен, и в 5.10 дискуссия была окончена. Ганди вышел в туалетную комнату, после чего сразу же прошёл на место, где проходили молитвы, площадка была в 40-50 ярдах дальше. Там были четыре или пять ступенек и большой газон. На молитвенную встречу Ганди опоздал на 15 минут. 250 человек с беспокойством ожидали его, и я видел даже на расстоянии, что внимание людей было сконцентрировано на комнате Ганди. Когда он появился, я слышал, как люди говорили: «Ганди идёт». Весть передавалась в толпе, люди крутили головами в попытках увидеть его. Ганди шёл быстро, как обычно, опустив голову и глядя в землю, его поддерживали две внучатые племянницы. Я следовал за ним слева.
Я слышал, как он упрекал девушек за то, что они позволили ему опоздать на молитву. Он сказал, что они – хранительницы его времени. «Я опоздал. И мне это совсем не нравится», – добавил он. Когда Ману ответила, что они не хотели прерывать его важную беседу, Ганди резко ответил: «Медсёстры обязаны вовремя давать пациентам лекарства. Если они опоздают, пациент может умереть».
Когда Натхурам Годзе выстрелил…
Мы спустились по ступенькам, ведущим к площадке для молитв. Люди стояли со сложенными ладонями, Ганди тоже сложил руки, приветствуя их. Народ расступился, открывая проход на деревянный помост, в 25 футах от ступенек, возвышающийся на фут над землёй, там обычно Ганди сидел во время молитвы. Убийца (Натхурам Годзе), очевидно, ждал в толпе, пряча револьвер в кармане. Ганди не успел пройти и пяти шагов, когда один за другим раздались выстрелы, убийца стрелял с небольшого расстояния, вследствие чего Ганди умер мгновенно. Он упал на спину, обливаясь кровью, и от этой стрельбы его очки и обувь разлетелись в разные стороны. Я был слишком шокирован и оглушён, чтобы как-то реагировать. Только потом, когда я остался один, слёзы потекли из глаз.
Новость быстро распространялась. За считанные минуты вокруг дома Бирлы собралась толпа, пришлось закрыть ворота и никого не впускать. Патель уже ушёл. Я поспешил в свою комнату, чтобы по телефону передать новость в офис Неру. Тогда у нас был свободный доступ к резиденции Министра. Я пробрался сквозь толпу, сел в ожидавшую машину, и мы быстро поехали к дому Пателя, который был в пяти минутах езды, чтобы сообщить о несчастье.
Тем временем, тело Ганди перенесли в его комнату. Похоже было, что он спит. Его тело оставалось тёплым довольно долго. Ночь прошла в смятении и слезах – не только для его избранных спутников, но и для миллионов людей по всему миру, ради которых он жил и умер.
Сразу же после того, как тело перенесли в комнату, в толпе началась сумятица – люди отчаянно пытались найти что-то, принадлежавшее Ганди, чтобы взять это на память. Там, где Ганди упал, сражённый пулей убийцы, они принялись копать землю, забирая каждый по пригоршне, и за считанные часы там образовалась большая яма. Пришлось поставить охрану вокруг дома и никого не впускать.
Комментируя случившееся, Сардар Патель подробно описывал меры предосторожности, принятые властями, чтобы защитить Махатму Ганди до и после взрыва бомбы на молитвенной встрече. Он объявил: «Я лично умолял Бапу позволить полиции выполнять свои обязанности, защищая его, но всё было безуспешно. К моему великому сожалению, коварный убийца нашёл слабое место, чего и я, и полиция так опасались, это великая скорбь и огромная потеря для всех нас, нации и всего мира. Слова Ганди о том, что если ему суждено умереть, никакие меры предосторожности не помогут, оказались пророческими».
Когда Ганди застрелили, он не промолвил «Джей Рам» (О, Господь)
Во многих источниках утверждается, что в момент, когда Ганди был поражён выстрелами, он воззвал к Богу, произнеся «Джей Рам». Но вряд ли он смог бы вымолвить даже один слог, хотя Махатма часто повторял, что хотел бы умереть с именем Рамы на устах. Скорее всего, факт его обращения к Богу в минуту смерти был вымышлен каким-то предприимчивым и хитрым журналистом, после чего стал достоянием общественности, хотя достоверность его так и не была доказана.
В уста апостола правды вложили огромную ложь. Если бы он был болен и прикован к постели, несомненно, он обратился бы к Раме. Но в тот момент у него не было такой возможности. Действительно странно, что комиссия, назначенная для расследования убийства Ганди, и не подумала обратиться к кому-нибудь из нас, кто был постоянно рядом с ним в тот день. В последние дни Ганди часто повторял после молитвы, что хочет, чтобы Бог забрал его к себе, поскольку он не желает быть свидетелем ужасных варварских поступков, совершаемых людьми по всей стране. Я полагаю, Бог услышал его молитвы и призвал его к себе, послав ему убийцу. Он принял славную смерть, идя по пути к Богу, а не будучи прикованным болезнью к постели. Он умер без страданий, не испытывая ни малейшей боли.
Перевод: Виктория Хожалова
Материал подготовлен и переведён специально для сайта Gandhi.Ru
